Директор Северодвинского судостроительного завода Евгений Павлович Егоров сразу согласился с нашим предложением доверить
экипажу охрану и обслуживание лодки, хотя стояла она ещё у стенки одного из цехов завода и ответственность за неё нёс именно он.
Егоров понимал, что сдаточная команда завода послана на учёбу в Обнинск слишком поздно, и при всём старании наших офицеров и местных физиков
к моменту швартовых испытаний на заводе не было ни одного инженера, способного управлять атомной установкой. Максимум, что удалось сделать, это подготовить
старшин отсеков, не связанных с ГЭУ, но зато таких! Старшина шестого турбинного отсека Фролов первым среди работников Минестерства судостроения стал
Героем Социалистического труда вместе со своим директором Егоровым. Последний в течении целого года дневал и ночевал на корабле, поскольку
приходилось принимать множество сложных и дорогостоящих решений прежде, чем экипаж перешёл к ходовым испытаниям.
Вскоре после спуска лодки на воду к её борту был пришвартован сторожевой корабль Северного флота " Леопард ". Новейшее судно, у которого паровая
турбина аналогична нашей. Соорудили паропровод - трубопровод на шарнирах, чтобы волна его не переломила, - и благодоря пару " Леопарда " начали
обкатку турбин и швартовые испытания всего корабля, кроме реакторов. Одна только обкатка ходовой части заняла не менее двух месяцев; программа
испытаний турбин, двигателей, винтов была обширной. Крутили на всех оборотах, во всех режимах - передний ход, задний ход! Было это уже зимой 1957/58 г.
Корабеллы знают, как сложно запускать винты, будучи пришвартованным к пирсу. Лодка должна оставаться на месте, поэтому её упёрли в махину плавкрана. Проверка
крепления корабля оставалась во время всех швартовых испытаний одной из самых больших наших забот. Впечатление от мощности лодки было такое, будто,
освободись она вдруг от непреодолимой преграды впереди, мгновенно окажется вместо берега Северного Ледовитого океана где - нибудь в средней полосе России.
Сзади эту мощь не сдерживало ничто. Надо видеть, как сразу после запуска винтов лёд за кормой начал трескаться, ломаться, промоина становилась всё
больше и больше, а через час во всей бухте бурлила вода, сталкивая и забрасывая друг на друга толстенные льдины. Все, кто видел, как наша лодка
молотит воду в заливе, - от главнокомандующего до матроса, - понимали, какую грозную силу мы получили в свои руки. Грозную не только для потенциального
противника, но и для тех, кто ею управляет.
Именно поэтому весь период швартовых испытаний командирская вахта неслась 24 часа в сутки. По сколько же это пришлось дней и ночей нам с Жильцовым,
а также боцманом Алексеенко и его помощнику Фурсенко! Никакой мороз не был помехой. но зато и ЧП за всё время беспрецедентных испытаний не случилось
ни одного.
| На главную | Назад |