Л. Жильцов


Северодвинск


И наступил день, намного приблизивший исполнение этого желания: Ленинградский дивизион лодок, которому нас подчинили, начал переезд к месту постройки первого атомного корабля.
В один прекрасный день мы узнали, что подразделение подводных атомных лодок существует и что офицеры и мичманы, служившие в Ленинграде, уже находятся в городе, где в годы первых пятилеток на болотистых северных берегах выросли гигантские цеха и эллинги судостроительного завода. До недавнего времени название этого города - Северодвинск - держалось в секрете ( от советского народа, поскольку заинтересованные западные спецслужбы знали его давным - давно ).
Наши Ленинградские начальники не могли расстаться с городом на Неве, и вместо них были назначены новые. Отдельный дивизион атомных подводных лодок возглавил 35 - летний капитан 2 ранга А. И. Сорокин, а начальником штаба стал капитан 2 ранга Я. П. Петренко. Ещё несколько офицеров решились променять ленинградские проспекты на грязные улицы, покрытые дощатыми тротуарами, с деревянными зданиями и бараками. Зато белые ночи здесь оказались светлее и продолжительнее, чем в Ленинграде.
Городу предстояло вырасти на наших глазах - и вширь и вверх. Подступающие к самым домам болота по окраинам города исчезали навеки под намытым песком, лужи на прямых, как в Ленинграде, проспектах покрывались асфальтом. Одним из самых привычных звуков в то время был грохот копра, забивающего мощные сваи то в мёрзлый, то в топкий грунт. Новоселья в Северодвинске были столь же распространённым праздником, как и дни рождения.
С учётом предстоящего строительства подводных атомных лодок рос и военный квартал, непосредственно прилегающий к флотским частям. Первый четырёхэтажный кирпичный дом предназначался семьям офицеров и сверхсрочников четырёх экипажей будущих атомоходов. Завершалось строительство и нашего корабля. Особенно порадовали нас интерьеры лодки, над обустройством которых работал коллектив архитектурно - художественного бюро. На макете внутренние помещения выглядели, как произведения исскуства. Каждая каюта покрашена в свой цвет, но все краски - матовые: по замыслу дизайнеров ни один отблеск не должен был раздражать взор усталого подводника.
На других лодках по поводу столь изысканной цветовой гаммы были высказаны возражения. Заводу подобрать колеры несложно, а как быть боцману, если понадобится что - то подкрасить? Где взять краску бледно - сиреневого или серовато - салстного оттенка? Не знаю, как у других, но на нашей лодке макет был перенесён в полном соответствии с замыслом, а краски продержались вплоть до ремонта, о котором речь ещё впереди.
Мебель для лодки была изготовлена по специальному заказу закарпатскими мастерами из местных ценных пород дерева. Не знаю, растёт ли в этой местности лимонное дерево, но именно из него сделан великолепный длинный стол для кают - компании, задуманный также в случае нужды и как операционный. Стоил он столько же, сколько легковой автомобиль.
Верхом роскоши было огромное зеркало, служившее одной из переборок. Правда, оно лопнуло от обжатия при первом же глубоководном погружении. А носовая переборка была выполнена в виде летнего пейзажа: луг с парой берёзок, пасущаяся среди трав и цветов лошадка, бойко отмахивающаяся от назойливых слепней. Милая русскому сердцу картина как бы раздвигала стены столовой и навевала приятные воспоминания дюжине сидящих за столом едоков. Не нравилась она лишь одному из замполитов, который позже признался: на политзанятиях она отвлекала людей от глубин марксистской философии.



На главную Назад