Л. Жильцов


Проводы командира


Случилось так, что этот поход был последним, в котором лодкой командовал Леонид Гаврилович Осипенко. Он ушёл с лодки не по возрасту: ему тогда исполнилось 39 лет. ( Сеёчас командиры плавают почти до пятидесяти. )
Основной причиной ухода Осипенко был Обнинский учебный центр. Я уже говорил, что его начальник понятия не имел об атоме. Даже при самом квалифицированном составе преподователей некомпетентный человек во главе может лишь мешать нормальной работе. Так оно и случилось. В 1959 г. необходимость срочного укрепления руководства центра стала очевидной. А кто лучше мог готовить подводников для атомоходов, как не люди, сами проверившие и закрепившие навыки в плаваниях? Должность начальника центра предложили Осипенко. Представляю, что значило для него оставить только доведённую лодку с крепко спаянным экипажем, которая к тому же лишь начинала плавать! Много лет спустя Леонид Гаврилович так ответил на вопрос: какой период его жизни - война, Дальний Восток, испытания первой атомной подводной лодки, Обнинск, где он живёт по сегодняшний день, - был самым значительным:
- О чём говорить, конечно, " К-3 ". Ни одну женщину я не любил так, как её!
Но существовали более сильные доводы, чем эмоциональная привязанность: государственная целесообразность, интересы дела, наконец, если первые два соображения не сработали, - воинский приказ. До этого дело не дошло, люди моего покаления были приучены ставить коллективные интересы выше личных.
Прежний начальник учебного центра был отправлен на пенсию, а Леонид Гаврилович и ещё один опытнейший специалист - ответственный сдатчик лодки Николай Николаевич Довгань - распрощались с " К-3 ". Командиром лодки назначили меня. Расстование было тяжёлым. Для всех - от старшего помощника до трюмного матроса - Осипенко был командиром, берущим на себя ответственность в сложных ситуациях, организатором, с самого начала установившим характер отношений на корабле, опытным, знающим специалистом. В Леониде Гавриловиче мы видели старшего товарища, всегда находившего уважительную и необидную форму для замечаний, когда мы делали что - то неправильно. За ним мы были, как за каменной стеной. И в большом, и в малом он всегда чувствовал себя командиром, что в его понимании означает: человек, отвечающий за всё. Даже когда мы группой офицеров ходили в ресторан поужинать, он всегда первым лез в карман и платил за всех. Разумеется, мы потом скидывались и возмещали ему нашу долю, но для него это был естественный рефлекс - он старший по званию. Столь же естественно он взял на себя решение вопроса, урегулировать который не смог даже заместитель министра обороны. Дело в том, что в отличие от всех лодок, где старпом и командир БЧ - 5 получают одинаковые оклады, на атомоходе последнему назначили на двести рублей меньше, хотя отвечал командир БЧ - 5 не за дизели, а за атомную установку. Как мы не пытались изменить положение, все наши усилия были напрасны. И тогда Осипенко предложил увеличить оклад командира БЧ - 5 за счёт своего собственного. Вот такое решение удовлетворило всех, и с тех пор главный механик лодки отчасти находился на содержании командира. Не знаю, изменилось ли это положение сейчас...
Осипенко с самого начала решил для себя, что главное на лодке - реактор и всё, с ним связанное. Сам управлять ГЭУ он не смог бы, но днями и ночами просиживал на пульте и разбирался в том, что там творится. Представлял себе все системы и то, как они работают. Именно за умение видеть главное увужал его академик Александров. Ко всему остальному Осипенко относился, как к второстепенному. Торпедами он не стрелял и не особенно собирался стрелять. А на политлекции и марксистско - ленинскую учёбу вообще не ходил - не хотел тратить время попусту. Он знал, что его никто не снимет: за него горой и физики, и завод, и экипаж. И потом, кого на его место поставить? Командиром он чувствовал себя и в критических ситуациях. Однажды на лодке отвернулась дренажная пробка реактора. Нужно было завернуть пробку ключом, что по силам каждому. Однако находиться в трюме у реактора можно не более одной - двух минут, чтобы не получить опасную дозу радиации. Этого времени хватит только, чтобы спуститься к реактору и начать крутить пробку. Осипенко решил использовать для выполнения этой операции весь офицерский состав, независимо от боевых частей. И сам первым полез в заражённый отсек. Ещё одно его правило, которое мне в последствии очень пригодилось: командир должен быть в курсе всего. Он учавствовал во всех совещаниях, даже сугубо технических, вникая в детали.



На главную Назад