Л. Жильцов

Лодка Камикадзе

Замысел боевого использования лодки, заложенный проектантами, сводился к следующему. Подводная лодка скрытно выводится на буксирах из пункта базирования ( следовательно якорь ей не нужен ). Её экспортируют в точку погружения, откуда она продолжает плавание под водой, уже самостоятельно.
В то время ракеты как носители ядерного оружия ещё не существовали, и средства доставки мыслились только традиционные: авиационные бомбы и торпеды. Так, вот нашу лодку планировалось вооружить огромной торпедой длиной 28 м. и диаметром полтора метра. На макете, который мы впервые увидели в подвале одного из жилых домов неподалёку от Невского проспекта, эта торпеда занимала целиком первый и второй отсеки и упиралась в переборку третьего. Ещё один отсек отводился под аппаратуру, управляющую её запуском и движением. Электронных устройств тогда не было, и всё это состояло из моторчиков, тяг, проводов - конструкция громоздкая и по нашим теперешним меркам чрезвычайно допотопная.
Итак, лодка, оснащённая гигантской торпедой с водородной боеголовкой, должна была скрытно выйти в исходный район и с получением приказа произвести выстрел, введя в приборы управления торпеды программу движения по подходным фарватерам и момент подрыва. В качестве цели виделись крупные военно - морские базы противника - это был разгар "холодной войны".
На всякий случай на борту лодки в двух торпедных аппаратах оставалось ещё две торпеды с меньшими ядерными зарядами. Но ни запасных торпед на стеллажах, ни торпед для самообороны, ни средств противодействия! В качестве объекта преследования и уничтожения наша лодка явно не предпологалась, как если бы она плавала одна в бескрайнем Мировом океане.
Выполнив задание, лодка должна была идти в район, где была назначена встреча с эскортом, откуда её с почётом предполагалось буксировать к родному пирсу. Не планировалось ни всплытие атомохода во время всего автономного плавания ( на борту даже припасался цинковый гроб ), ни якорная стоянка. Но важнеевсего было даже не отсутствие якоря и средств защиты самой лодки. Нам с Акуловым как подводникам сразу стало очевидно, что произойдёт с лодкой при выстреливании торпедой таких размеров. Только масса воды, заполняющей кольцевой зазор в аппарате ( диаметр которого 1,7 метра ), составит несколько тонн. В момент пуска вся эта водная масса должна выстрелиться вместе с торпедой, после чего ещё большей массе, учитывая освободившееся место торпеды, предстояло вновь влиться внутрь корпуса лодки. Другими словами, при выстреле неминуемо создатся аварийный дифферент. Сначала лодка встанет на попа. Чтобы выравнять её, подводникам придётся продувать носовые цистерны главного балласта. На поверхность будет выпущен воздушный пузырь, позволяющий тут же обнаружить лодку. А при малейшей ошибке или заминке экипажа она могла всплыть у берегов противника, что означало её неизбежное уничтожение.

Но как уже говорилось, проект подводной лодки финансировался и создавался Минестерством среднего машиностроения, и ни Главный штаб ВМФ, ни научно - исследовательские институты не произвели расчётов её вооружения. Хотя заседания макетной комиссии должны были состояться до утверждения технического проекта, торпедные отсеки были уже построены в металле. А сама торпеда-гигант проходила испытания на одном из красивейших озёр нашей необъятной страны, ожидая времени, когда её присутствие на борту подводной лодки остановит преступные замыслы самых непримеримых "ястребов" агрессивного империалистического окружения.
Перегудов был конструктором; я даже не знаю, приходилось ли ему достотачно долго плавать на подводных лодках. Среди его сотрудников, конечно были моряки. Например, Алексей Фёдорович Жаров в своё время служил командиром БЧ-5 надводного корабля или Иван Дмитриевич Дорофеев, прозванный " советский Риковер ", тоже был надводником. Оба они никогда не занимались специфическими вопросами эксплуатации лодки, в том числе дифферентовкой. Не думали об этом и подводники, служившие в Главном управлении кораблестроения. Видимо полагали, раз конструкторы делают так, значит, они всё рассчитали. У семи нянек дитя без глазу.
И лишь после того, как с концепцией лодки ознакомились первые специалисты - эксплуатационщики, были даны задания изучить, насколько предполагаемый проект реален. Расчёты секции корабелов полностью подтвердили наши с Акуловым опасения относительно поведения лодки после выстрела. Более того, операторы Главного штаба ВМФ установили, сколько было не только в США, а во всём мире баз и портов, которые в случае начала военных действий могли быть с достаточной точностью уничтожены торпедой - гигантом. Оказалось, что таких баз - две! К тому же, стратегического значения в будущем конфликте они не имели никакого. Таким образом, предстояло немедленно разработать другой вариант вооружения лодки. Проект использования торпеды - гиганта был похоронен, изготовленная в натуральную величину аппаратура - выброшена, а перестройка носовой части лодки, уже выполненной в металле, заняла целый год. В окончательном варианте лодка была оснащена нормальных размеров торпедами, как с ядерными, так и с обычными боеголовками.
Что касается якоря, то необходимость его была признана, и на все последующие лодки его ставили. Однако снабдить им уже разработанный атомоход технически оказалось настолько сложным, что наша лодка получила его только после первого ремонта. Так ма и плавали первое время без якоря. Когда приходилось всплывать, лодку разворачивало к волне лагом, и всё время, пока мы находились в надводном состоянии, нас болтало боковой качкой. При якоре лодку бы разворачивало носом против ветра, и нас бы не качало. Хуже было, когда около берега лодку начинало ветром нести на камни - якорь в этом случае просто незаменим. Наконец, на базе нам приходилось, когда к пирсу не подойдёшь, швартоваться за бочку - огромный плавающий цилиндр с обухом, за который цепляют причальный трос. На неё нужно было прыгать кому - нибудь из матросов, а зимой она обледеневает. Бедняге приходилось цеплятёься за неё чуть ли ни зубами, пока не закрепит трос.
Уезжая из Ленинграда мы с Акуловым задали работы всем, но в том числе и самим себе. Нам стало ясно, что боевая организация службы и штат подводной лодки должны исходить из основного режима работы экипажа: подводное положение и длительное несение трёхсменной вахты. Следовательно, нам предстояло немедленно переделать табель командных пунктов и боевых постов, а также штатное расписание.