На первых подводных атомоходах, как советских, так и американских, первый контур реакторов был заполнен водой высокой степени очистки - бидистиллатом. Она служила одновременно замедлителем нейтронов, средством охлаждения ГЭУ и средой для передачи тепла в парообразующую систему. Однако в то время бидистиллат не считался оптимальным теплоносителем, и поиски в этом направлении продолжались.На второй атомной лодке США - "Сии Вулф" первый контур заполнили жидким металлом. Вскоре американцы убедились, что жидкометаллический теплоноситель создаёт дополнительные сложности. Во-первых, необходимо постоянно поддерживать сплав в горячем состоянии при стоянке лодки на базе. Во-вторых, эксплуатация реактора постоянно связана с угрозой замораживания (особенно в разветвительных вспомогательных коммуникациях) в случае технического отказа систем или при ошибках экипажа. Поэтому после непродолжительной эксплуатации ГЭУ с жидкометаллическим теплоносителем на "Си - Вулфе" вновь перешли на воду. К сожалению, мы несмогли достаточно быстро отказаться от применения жидкометаллического теплоносителя.

Что это значит? Жидкометаллический теплоноситель содержит свинец и висмут, и в процессе эксплуатации реактора при неизбежных течах парогенераторов в сплаве возникают окислы и шламы. Как тромбы в кровеносной системе, они угрожают образованием закупорок, особенно при попадании в проходные отверстия уранового канала. В этом случае теплосъём прекращается, а температура здесь повышается до 1000 градусов по Цельсию. Канал горит, превращаясь в мощный источник радиактивного излучения, которое несмотря на биологическую защиту, разносясь по первому контуру, ухудшает радиоктивную обстановку. На " К-27 " парогенераторы левого борта постоянно текли, и Физико-энергитический институт(г. Обнинск) запретил выход лодки в море без проведения высокотемпературной регенерации сплава, позволяющей уничтожить окислы и шламы. Тогда на институт было оказано сильное давление сверху, и в итоге он разрешил плавание в порядке исключения, игнорируя при этом мнение командира БЧ-5. И то, что нетрудно было предвидеть, произошло: в результате течи парогенераторов последовал перегрев реактора и разрушение не менее 20% тепловыделяющих элементов. В отсеке резко возрасла гамма-активность( более 2000 Р в реакторном отсеке и части центрального отсека ) с выбросом радиоктивных газов, которые распространились по другим отсекам.

Поскольку в сообщениях командира неговорилось прямо об аварии реактора, командование базы предлагало выйти на рейд и там продолжать борьбу за живучесть. Однако это оказалось невозможным ни по технической ситуации, ни по состоянию личного состава. Все 124 члена экипажа (из них 27 офицеров) были переоблучены. Двадцать человек получили значительные дозы облучения ( от 600 до 1000 Р ). Весь экипаж был отправлен в госпитали Североморска и Ленинграда, а на лодку заступил резервный личный состав. В процессе борьбы за живучесть " К-27 " задохнулся в противогазе один из матросов, а в госпитале скончался дозиметрист, первым зашедший в аварийный отсек (фамилии обоих установить не удалось). Не спасли мичмана Петрова и старшего матроса Сергиенко. Умер и штурманский электрик мичман Воевода. Он сидел за гирокомпасами и не подозревал, что радиация уже поразила его. Самую большую дозу получил мичман Логунов, который провёл много времени в аварийном отсеке. Однако исключительная воля к жизни вернула его с того света. Он живёт до сих пор, потеряв в борьбе со смертью обе ноги. Никто из облучённых подводников не получил соответствующих документов и не пользуется никакими льготами. Как мы знаем по опыту других аварий на подволных лодках, это считается в порядке вещей.